Хор, которому подвластно все
Время остановилось. В руках тепло, и они нагреваются все больше. Алексей Клепцин колдует над своими певцами и начинает управлять моим дыханием, моя грудь начинает дышать вместе с его руками и губами.
Вот они поют что-то необыкновенно красивое… Красивое настолько, что у меня начинают дрожать ноги. Я буквально не понимаю ни одного слова, но чувствую, как вся моя сущность покоряется их искусству.
Моя боль и усталость сползает по ногам и буквально падает стальной цепью с груди. Хочется дышать, дышать долго, не так как раньше. Хочется, глядя на них, стать святой, стать звездой, обнять весь мир, перестать мучиться и все расставить по полочкам в своей голове.
Их голоса и руки их дирижера не отпускают ни на секунду, увлекают в мир гармонии и совершенства.
Сейчас они поют „Сулико“, и я переношусь в горы, я чувствую этот воздух и вижу эти реки. Меня волнует, откуда они берут столько красок, чтобы создать такой великолепный и живой пейзаж. Я даже боюсь посмотреть по сторонам, чтобы не нарушить покой тех, кто рядом со мной так же, затаив дыхание, сейчас где-то далеко, в мире грез и мечтаний. Я боюсь спугнуть их блаженство.
Это музыканты, которые увидят весь мир, а мир их непременно услышит. В их музыке и есть весь мир и его судьбы. Кажется, им подвластно все.
В профессиональном коллективе, которым может гордиться Прага, неимоверной красоты и высоты тенора, сочные сексуальные баритоны и глубочайшие басы, способные отразить кристальность и строгость классики, задор и широту русской песни, раскаты и драйв рока, ритм, пульс и свинг джаза.
Когда Клепцин сам сочиняет музыку, перед собой он представляет глаза миллиардов людей, которые отражают свет его простой и чистой души. Просто послушайте, как звучит его музыка в исполнении Пражского мужского камерного хора. Она приходит к нему не только во сне, в переливах воды и шелесте листьев, но и в шуме мотора и гудении заводских труб. Она полна необыкновенной выси и сострадания, но самое главное – утешения. Его душа обожжена Богом и в прямом и переносном смысле. И нам лишь остается скромно наблюдать за тем, как он водит его рукой.